Флешмобные драбблы.

[witch-nc-17]

Автор: Карин-тюремщица
Рейтинг: PG-13(общий)
Персонажи, пейринг: Седрик, Дрейк.
Категория: слеш.
Предупреждение: у меня получилась вроде как единая рубленная история вместо кучки мелких. И положенный поцелуй кое-где только подразумевается.
Предупреждение 2: фанон
Размещение: где угодно, можно не дожидаться разрешения, но обязательное условие – умыл автору со ссылкой на ресурс, на котором размещаете.

With all the strength of a raging fire
Mysterious as the dark side of the moon©

Он должен был родиться магом. Не смотря на то, что – он. Что снова сын, а не дочь – но сын Королевы. Сын Сердца этого мира, и мир был обязан возвращать ему хотя бы небольшую часть одолженной силы. Но его глаза никогда не выглядели толщей воды, через которую в мир пытались прорваться отголоски Света этого мира, а ладони не казались острее ногтей из-за нити силы, скрученной вокруг незримой линии, по которой с рук у опытных магов срываются простейшие их заклинания.
Кроме волшебства и самой жизни, магии требовало искусство – та его часть, в ответ на которую души отзываются даже тогда, когда без неё оставалось бы лишь недоумевать над нелепостью сотворенного. Но, даже творя, Деймос каждый раз разочаровывал – может быть специально - тех, кто ждал увидеть в этом его чары.
Многие говорили, что причина этого несоответствия – его старший брат, уж тот-то стал жаден до силы, едва осознав свою связь с ней. Седрик всё ещё помнил бурю, которую вызвал первый за жизни принца совет не пытаться брать больше, чем приходит само, дожидаться восстановления сил, а не рваться к нему. И в том, что Фобос забрал бы силу брата, если бы знал, как это сделать – и как это сделать незаметно – он не сомневался. Но был уверен в ошибочности этих сплетен, и в том что они не скоро приблизятся к истине. Ведь Фобос сам никогда не догадается искать магию в пусть и зачастую решающем, но «низком» мастерстве боя – том, что собственными руками и оружием, а не через управление окружающим миром. А Седрик… Он даже не решал, с кем останется, если пути братьев разойдутся – это само собой разумелось. Долг, подкрепленный приказом, требовал рассказать…
Седрик не знал, откуда Деймос вычитал о ритуале перед поединком союзников – по очереди коснуться губами закрытых глаз друг друга, показывая, что не желаешь пользоваться чужой беспомощностью, что не убьёшь противника тогда, когда это легко – а значит не собираешься его убивать. Может быть, он сам его придумал, любая магия располагает к ритуалам. Но оборотню это позволяло считать, что глаза у него закрыты на время каждого их поединка. Что докладывать нечего.

***

- О следующем разе я должен буду рассказать, - клинок вернулся на своё законное место.
- Раньше были не о чем.
- Раньше я не давал клятв.
- И это будут не просто заверения…
Повисла чуть жавшая в плечах тишина, в ней было слишком отчетливо слышно, как Деймос тоже убирает своё оружие.
- Если это последний раз, когда мы сражаемся… - сын Королевы помедлил, прежде чем договорить, решаясь, - хочешь статься моим главным противником? Тем, кому судьбой предназначено принести мне мою смерть.
- Разве после этого мы не станем врагами?
- Когда-нибудь обязательно, - вздохнул Деймос, - но что может нас заставить всерьёз противостоять друг другу? Сейчас мы с братом не можем позволить себе ссор, а от остальных это почти обезопасит.
Седрик знал, что может. И почти знал, почему старшему из сыновей Королевы понадобилась ещё одна гарантия верности.
- Хочу.
Он давно выбрал. А принуждали к клятвам только врагов. Только немного обидно, что Деймос из всех версий ритуала выберет тот, что не даст забыть о его доверии – а оборотню нельзя будет этим толком насладиться. И доверием – тоже.

***

Он узнал его сразу только по тому что больше никто по ту сторону баррикад не мог нести на себе столь узнаваемые черты породнившихся со Светом и Сердцем. Обрезанные волосы, перечеркнутая шрамом щека и наглая ухмылка не таящих уже своей принадлежности к мятежникам – лишь самые очевидные из перемен. Оборотень знал и помнил, что они обречены на встречу, но никогда не вообразил бы его таким. И никогда не стремился эту встречу приблизить – не то, чтобы его смущала необходимость убить, но лишать жизни того, кого слишком хорошо при этой жизни знал, всегда неприятно. Даже жаль, что это не случилось само по себе, что он не попал под удар, что приняли на себя его новые товарищи.
- Я могу тебя убить в любой момент.
- Я мог разомкнуть нашу связь новой.
- И сделал это?
- Можешь проверить.
Можно и надо бы убить… Но для проверки это не единственный способ. И Седрику слишком хотелось не верить в повторный обряд, чтобы счесть риском для себя продление жизни его избранной жертвы.

**

Никому никогда нельзя рвать те растения, что питают Князя силой. Оборотень слишком хорошо помнил, что нельзя, что он не в праве, но он должен был – догнать? Пробиться? Он и не заметил, когда его руки стали рвать не переплетающую мир растительность, а врастающие в неё струны волос, оставляющие на коже глубокие, но почти не кровоточащие порезы. Не только на коже оборотня – один из сыновей Королевы Вейры прикрыл рукой рассеченную щеку, и Седрик знал, что это его волосами обмотаны руки – по тому-то они так непристойно коротки. Надо не смотреть, тогда и не увидишь, тогда всё будет как должно и правильно, но веки упорно не смыкаются, и оборотень подносит к лицу руку, лишь бы не позволять себе видеть того, кого так безоглядно догонял. Слишком поздно пришло понимание, что стягивающие руки волосы тоже часть того, на что нельзя смотреть. Его часть, что призраком целого касается глаз ощущением поцелуя – и только тогда глаза всё-таки получается закрыть. И открыть, уже на яву.

***

- Князь Фобос велел передать, что готов забыть то, что послужило причиной… Ваших разногласий. И принять тебя дома.
Дрейк, казалось, вовсе не слышал заискивающего шипения на ухо, не смотря на то, что если кто их и подслушивал, то с расстояния, с которого ничего не смог бы разобрать.
Не дождавшись быстрого ответа, оборотень решил посвятить дальнейшее ожидание оправданию исчезающее малой дистанции между собой и собеседником – место и время диктовали вполне конкретный способ обоснования. Дрейк развернулся к собеседнику едва его действия приобрели однозначность.
- Долго это выпрашивал? – нацепил на своё лицо ухмылку и всмотрелся в чужое, - ему передашь, что информации от меня ждать бесполезно. А сам… Лучше не сожалей.
И целует. Возможно только ради чужих глаз.

***
Казалось бы, что может быть слаще власти? Разве что власть над тем, кому почти готов подчиниться сам. И был бы готов без всяких «почти», не будь в своё время принесена другая клятва, не нуждайся в нем так его сюзерен, не выбери этот сын Королевы сторону отребья, не будь это отребье так озлобленно на оборотня… Будь всё иначе, Седрик бы охотно склонил голову перед принцем Деймосом. Но судьба распорядилась так, что более известный под кличкой "Дрейк" повстанец не может ни в чем отказать оборотню. Даже попробовать этого не может, или высказать, что думает по поводу приказаний. И по тому слишком сложно поверить, что это именно он, а не кто-то другой, позаимствовавший обличье. Даже целуется без столь обидной манеры резко и внезапно отстраняться… Ну что же, у этого артефакта немного другая функция, и разочаровываться в нем – бес толку.

***

Вы хотите к нам в темницу
Или Вас избить плетьми?©

- Соизволит ли сын Солнцеликой Королевы Вейры осчастливить своим присутствием обитель скромного слуги меридианского трона?
Второе лицо в королевстве согнулось в глубоком, до чопорности аккуратном поклоне перед закованным в кандалы пленником.
- То есть либо мне потом выдумывать зачем меня тащили с каторги во дворец, либо придется добавлять реализма версии допроса.
- Я мог бы не спрашивать.
- Я могу убить тебя в процессе.
- То есть ты останешься, - оборотень обвел брезгливым взглядом камеру.
- Я тебя отсюда не гоню, - иногда казалось, что мятежников специально учат так нагло складывать губы в ухмылку. Тем занятнее почти символически прикусывать эти губы – оба ведь знают, что следы ласки потом надо будет скрыть следами более подобающего в данном положении обращения. Но духота камеры берет своё.
- Не в этот раз.

***

- Это не опасно!
Дрейк очень старался сдержать снисходительный смех, ящерица на его руках не шевелилась, будто спала. Заключенный в эту бессильную оболочку слуга тирана не хотел бессильным сопротивлением ещё больше веселить тех, на кого раньше наводил страх? Калеб протянул к рептилии руку – и тут же отдернул, прошипев нечто почти в унисон с нею, руку украсила довольно глубокая царапина. Дрейк же наконец рассмеялся, после чего поднес чешуйчатое создание к лицу, оно вполне целенаправленно провело когтем ровно по линии шрама на лице – так и не вспоров кожу. Дрейк, не сводя взгляда с неустрашимого предводителя повстанцев, коснулся разъезжающимися в улыбке губами чешуи.
- Расколдуешь ещё, - брезгливо поморщившись, буркнул этот-самый предводитель, уверяя себя, что веселье друзей повод для радости, а не обиды.

***

- …Но что бы вы или Стражницы не предприняли, управлять королевством всё равно будет брат столь любимой вами Королевы.
- Да, а ты будешь перед ним пресмыкаться, - фыркнул Дрейк, чьи старания выставить за дверь вынужденного союзника выглядели всего лишь попыткой не дать возникнуть перепалке на пустом месте. Уже за дверью оборотень еле слышно шепнул "обещаю". И поднес к губам руку, которую сын Королевы не успел или не захотел вовремя отдернуть.

***

- Деймос, - имя, годящееся теперь только чтобы подначивать напоминанием об отринутом родстве.
- Принц-консорт Дрейк. А ты мне кое-что должен, - касается руки, которой когда-то коснулись губы, скрепляя обещание, которое оборотню совершенно ни к чему нарушать.